Восстановление экономики стран Центральной Азии после спада, вызванного пандемией, зависит от того, смогут ли правительства создать среду для развития частного сектора и компенсировать ущерб от потерь в обучении для молодежи, считают эксперты Всемирного банка Лилия Бурунчук и Ивайло Изворски.
Впервые с 1995 года, со времен рецессии, связанной с переходом региона к рыночной экономике, Центральная Азия переживает экономический спад.
Регион не испытывал сокращения ВВП ни после финансового кризиса 1998 года в России, когда рухнули мировые финансовые рынки и цены на нефть, ни после глобального финансового кризиса 2008 года, отголоски которого страны мира ощущали на себе более 10 лет, ни после резкого снижения цен на нефть в 2014−15 годах. Это случилось с началом пандемии COVID-19 в 2020 году.
В Центральной Азии, сильно зависящей от экспорта сырья и денежных переводов, сокращение ВВП может достигнуть уровня -1,7% в 2020 году. Данный прогноз озвучен в рамках экономического обзора по региону Европы и Центральной Азии, который вчера опубликовал Всемирный банк.
Есть три основных фактора, влияющих на экономический спад в Центральной Азии.
Во-первых, это меры, предпринятые правительствами в регионе для сохранения жизни и здоровья своих граждан, включая закрытие границ, ограничения перемещений и экономической активности. Целевые фискальные меры поддержки для домохозяйств и предприятий лишь частично смягчили последствия пандемии. Несмотря на то, что большинство карантинных ограничений в странах региона было снято к сентябрю, экономическая активность все еще находится на низком уровне.
В Узбекистане в августе число новых онлайн-объявлений о вакансиях оставалось невероятно низким, примерно на 74% ниже уровня 2019 года. К секторам с особенно сильным падением по сравнению с аналогичным периодом прошлого года относились туризм, отдых и развлечения (-94%); производство и энергетика (-93%); а также сферы красоты, фитнеса и спорта (-95%).
Во-вторых, резкое ослабление регионального и глобального спроса отрицательно сказалось на экспортных возможностях стран региона. Если во время глобального финансового кризиса 2008−2009 годов экономика Китая, важного торгового партнера Центральной Азии, показывала рост на уровне 9,5% в год, то в 2020 году она, вероятно, вырастет менее чем на 1%.
Кроме того, ситуацию усугубляют низкие темпы роста в еврозоне и в России, в свете чего экспорт из Кыргызстана упал на 22% в январе-июле по сравнению с прошлым годом. В Узбекистане экспорт за тот же период снизился на 22,6% из-за сбоев в глобальной цепочке поставок и падения цен на основные сырьевые товары (природный газ, металлы).
Сокращение глобального спроса на сырьевые товары и падение мировых цен на них также повлияло на экспортный потенциал региона, для которого поставки за границу нефти, газа, золота и других минералов составляют более двух третей экспорта. Например, объемы нефтедобычи на гигантском месторождении Тенгиз в Казахстане упали на 12 процентов во втором квартале после присоединения страны к плану сокращения добычи в рамках ОПЕК+.
В-третьих, снизились объемы денежных переводов — хотя худшие ожидания по этому показателю не оправдались. Кыргызстан и Таджикистан входят в число наиболее зависимых от переводов стран в мире. В январе-августе объемы переводов снизились на 12% по сравнению с предыдущим годом, однако в марте и апреле высказывались опасения, что сокращение составит 40−50%.
Причиной этого можно считать тот факт, что строительная отрасль России, в которой работает большое число трудовых мигрантов из Центральной Азии, не испытала серьезных ограничений деятельности в период пандемии. Еще одна причина — стремление трудовых мигрантов оказать большую поддержку своим семьям на родине в трудное для них время. Похожая тенденция наблюдается и в других странах мира, зависящих от денежных переводов трудовых мигрантов.
Падение объема денежных переводов и сокращение уровня доходов внутри страны крайне негативно влияют на благосостояние домохозяйств и способствует росту бедности в регионе после двадцати лет ее успешного снижения. По оценкам Всемирного банка, из-за экономических потрясений 2020 года от 1,4 до 1,9 миллиона жителей Центральной Азии окажутся за чертой бедности. Для ее расчетов используется потребление на уровне 3,2 доллара в день на человека. Эта формула используется для калькуляции уровня бедности в странах с уровнем дохода ниже среднего. Таким образом, на Центральную Азию будет приходиться почти 60% новых бедных в регионе Европы и Центральной Азии.
В 2021 году рост в Центральной Азии может восстановиться на уровне до 3,1% при условии оживления внешнего спроса, в том числе на сырьевые товары, роста цен на сырье и увеличения притока прямых иностранных инвестиций. Неопределенность в отношении развития пандемии и появления вакцины от COVID-19 — основные риски, которые могут повлиять на прогноз на 2021 год.
Дальнейшее развитие региона определят два ключевых фактора.
Во-первых, насколько успешными будут правительства в создании благоприятных условий для частного предпринимательства, обеспечив равные для всех правила игры и исключив фаворитизм в отношении тех предприятий, которые находятся под контролем государства или элит.
Государственные инвестиции в инфраструктуру призваны сыграть большую роль в создании условий для динамичного роста, драйвером которого должен стать частный сектор, будь то инвестиции в технологии и в экологичные чистые решения в Казахстане и Узбекистане, или более прозрачные и эффективные инвестиции в Таджикистане и Кыргызстане.
Во-вторых, это фактор человеческого капитала — наиважнейший актив любой экономики. По данным опубликованного ранее «Индекса человеческого капитала», дети, родившиеся в странах Центральной Азии в наши дни, смогут реализовать свой потенциал человеческого капитала лишь на 50−63%.
Этот показатель ниже среднего по региону Европы и Центральной Азии, и за последнее десятилетие он ухудшился. Следует отметить, что цитируемый отчет брал за основу данные прошлого года. Это означает, что в свете пандемии COVID-19 и сопряженных с ней проблем в сфере образования и здравоохранения, следует ждать дальнейшего падения вышеназванного индекса.
В конечном счете, устойчивое и долгосрочное восстановление после кризиса будет зависеть от того, смогут ли правительства в регионе создать необходимую среду для развития частного сектора и трансформировать национальные системы образования и здравоохранения таким образом, чтобы компенсировать ущерб от потерь в обучении для молодежи и здоровья населения в период пандемии. Страны Центральной Азии смогут полностью восстановиться от самого сильного экономического спада за последние 25 лет, если будут придерживаться данного курса.
Лилия Бурунчук — региональный директор Всемирного банка по Центральной Азии
Ивайло Изворски — ведущий экономист Всемирного банка по Центральной Азии
